Юлия Зеленина - Он и Она
Преданная браку женщина, погруженная в прозу жизни, создавала маленькое поэтическое волшебство, в котором черпала вдохновение. Письма-лампадки согревали ее сердце в холодные будни. Конец этой сказки меня не впечатлил, потому что я ожидала совсем другой развязки. Я оставила у себя умилительные послания бабушки, восхищаясь ее чистотой и фантазией.
4. Снежная королева
Я была мягкой и податливой, нежной и любящей. Мне хотелось и нравилось быть ведомой. Говорила тихим голосом и боялась щекотки. Любила печь пирожки и вышивать. Наверное, ему не хватало «перчинки» в наших отношениях. Он часто обижал меня и называл размазней.
– С тобой так тихо, будто ты умерла! – кольнул Он и отвернулся к стенке.
Я улыбнулась в темноту и не ответила ни слова – умерла, так умерла.
Его приятели смотрели на меня с обожанием. Их внимание мне было безразлично, потому что рядом со мной на золотом пьедестале стоял Он.
– Беги от него! – дал добрый совет его лучший друг.
– Куда? – улыбаясь, уточнила я.
– Ко мне. Всегда мечтал жениться на принцессе!
Мне льстило внимание участливого мужчины, но я была слишком ослеплена блеском короны моего повелителя. Я знала, откуда взялась во мне эта хлипкая податливость. Моя мама в далеком детстве пыталась справиться с моими приступами лени и заселила в мой разум личинку совести:
– Представь: за что бы ты ни взялась, ты это делаешь для того, кто тебе очень дорог!
С тех пор я все в своей жизни делала для кого-то… Чтобы порадовать маму, окончила школу с медалью, а в институте могла по несколько раз пересдавать экзамен ради высшего бала. Научилась приноравливаться-подстраиваться-прогибаться в отношениях с мальчиками/юношами/мужчинами. Я даже придумала инструкцию по эксплуатации моей персоны: «Очень удобна в использовании. Не конфликта. Чистоплотна. Мало ест».
Он любил вечеринки и шумные компании, а я домашние заботы. Как-то раз формально отпросился на очередную встречу с друзьями. Час провел в ванной и надел лучшие трусы… Я притворилась, что не заметила. Он спешил покинуть дом, оставляя шлейф дорогого парфюма. Я безнадежно вздохнула и засела за самоучитель по английскому языку.
Терпела я долго. Словно верблюд складывала свои обиды в невидимые горбы. Наверное, в какой-то момент они переполнились. Плотина прорвалась и потекла река горечи. Вспышки гнева превращали меня в истеричную дерганную куклу. После скандалов я каялась и молила о прощении, потому что была связана крепкими нитями со своим кукловодом, умело манипулирующим моими чувствами, моей жизнью.
– Мы исчерпали наши отношения, – его голос звучал спокойно и жестко.
Он поцеловал меня в лоб на прощанье и ушел, не закрыв за собой дверь… Наверное, для эффекта, чтобы ощущать, как безнадежно я смотрю ему вслед, словно брошенная собака, позабытая бездушным хозяином. Я потеряла сознание, так и не досмотрев театрализованный уход до конца.
Я не спешила погружаться в очередную зависимость – в новые отношения. Боялась боли. Стояла возле кромки океана жизни и пугливо убегала, когда приближалась волна. Я сублимировала – занялась карьерой. Чему-то бесконечно училась на курсах-тренингах-семинарах. И погрузилась в работу с головой. Моя душа покрылась чешуей, и все кто пытался до нее дотронуться, испуганно одергивали руку от скользкой и холодной поверхности.
– Как тебя разбудить, спящая красавица? – не унимался самый стойкий Рыцарь, жаждущий обладать мной всецело и желая получить главный приз – пылающее любовью сердце.
– Если бы ты пел-танцевал-рисовал – я бы предположила, что ты способен к настоящим чувствам. Ибо истинный художник не может быть черствым, – учительским тоном произнесла я, вуалируя нотки иронии.
Рыцарь исчез с горизонта, и я поставила диагноз: трус. Но он вернулся в мою жизнь спустя какое-то время с гитарой, красками и отбивая чечетку. Сквозь ледяной наст пробился первый подснежник – мою душу разбудила весна.
Нам было весело вдвоем: Рыцарь пел мне серенады и рисовал мои портреты. Окутывая вниманием и любовью, он кричал: «Моя муза! Я счастлив!». Творил и восхищался. Восхищался и творил.
Поставив карьеру на «стоп» я поплыла на теплоходе «счастье» по радуге в прекрасное будущее, но однажды меня затошнило. «Неужели укачало на счастье», – испуганно вопрошала я. Однако все оказалось проще: это были первые симптомы беременности.
Задыхаясь от волнения-нетерпения-трепета, я ждала моего Рыцаря, чтобы сообщить важную новость. Мне хотелось как-то по-особенному возвестить об этом божественном событии, которое изменит нашу жизнь навсегда. На листе я нарисовала пустышку и замерла с рисунком в руках. Я представляла, как мы рисуем втроем. Или поем. Или танцуем. Закружившись в веселой карусели мыслей, я не заметила, как мой Рыцарь возник передо мной.
– Что это? Фаллический символ? Намек? Постель! – радостно воскликнул Рыцарь и потащил меня за руку в спальню.
Я с трудом удержала моего беснующегося от любви творца и положила его теплую ладонь себе на живот.
– Там кое-кто есть! – таинственно произнесла я, трескаясь от радости.
Рыцарь ошеломленно уставился на меня и помрачнел.
– Ты и я, – хрипло произнес он, – больше никого.
– Ты, я и продолжение нас, – дрожащим голосом выдавила я.
Доспехи Рыцаря потускнели, на лбу прорезались морщинки, уголки губ опустились, делая его лицо печально-задумчивым. Все изменилось. Рыцарь стал блеклой тенью и бродил по дому, будто привидение, погруженный в собственные мысли. Изредка он задавал дежурный вопрос о моем самочувствии. Я страдала от невнимания. И от страха его потерять. Он почти не смотрел на меня, рисовал мрачные картины. Чтобы спасти нашу любовь, я пошла на отчаянный шаг: вознамерилась сделать аборт. Врач развел руками и предупредил, что плод слишком большой. Я кивнула и взяла на себя ответственность за последствия…
– Не рожденный человечек, прости меня! Это жертва во имя истинной любви, – шептала я, дрожа всем телом.
До дома добралась с трудом, бил озноб и душили приступы тошноты. Я была себе отвратительна! Мой Рыцарь пришел поздно, ближе к ночи и по традиции спрятался в мастерской. Я решила, что сообщу ему новость утром и провалилась в сон.
Слушал и кивал, не произнося ни звука, затем вышел из комнаты и тут же вернулся, протянув мне маленькую коробочку.
– Что это? – удивленно спросила я.
– Теперь это не имеет значения, – ответил Рыцарь. – Я не могу жить с безжалостной женщиной, которая убила моего ребенка.
Я была ошарашена. Смотрела на него, не моргая, и ждала окончательного вердикта. Рыцарь выбрал свободу и скрылся за горизонтом, увез с собой мои иллюзии о безграничном счастье. Я осталась одна… в пустоте!
Я собирала себя по крупицам очень долго. И пока скрепляла малюсенькие детали, вдруг осознала, что впервые в жизни я что-то делаю не для кого-то…
– Никакого больше жертвоприношения! – произнесла я заклинание перед зеркалом и отрезала свою длинную косу.
Это «богатство», восхваляемое моей матерью с раннего детства, я сдала в парикмахерскую и выручила приличную сумму денег, которую истратила на стопку учебников, пропагандирующих свободу и независимость личности.
На рынке труда мое раздутое резюме подкрепляемое бесчисленным количеством сертификатов-дипломов-свидетельств вызвало любопытство, и у меня появился солидный выбор мест работы. Я торжественно похоронила ту ранимую-нежную-слабую женщину и вживила в свой позвоночник несгибаемый металлический прут. Благодаря талантливому педагогу на очередных курсах мой голос зазвучал звонко и уверенно. Перечитав ворох литературы по бизнесу, я оценила возможности таких качеств, как бескомпромиссность, самоуверенность, эгоизм. Я узнала, что такое вкус настоящей победы не только над собой, но и над противоположным полом. Я научилась сражаться и увертываться от ударов, не паниковать в экстремальных ситуациях и не жалеть падающих. Для контроля и удобства я напичкала свою жизнь правилами-рамками-догмами, на этот жесткий каркас я нанизываю житейские радости, которые могу с легкостью приобрести за деньги. Мои жизненные ценности-приоритеты-цели серьезно модернизировались. Я научилась получать удовольствие от того, что могу позволить себе все, о чем раньше даже не мечтала. Я научилась ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ. Ловя восхищенные взгляды коллег, я самоутверждалась в новом амплуа Снежной королевы. Я воссоздала красивый замок изо льда, внутри которого гордо воссела на трон. А душа… душа защищена надежной, непроницаемой броней, ее теперь может потревожить только атомный взрыв.
Эмансипированная стерва – бездушное чудовище на высоких каблуках с уверенной, но изящной походкой. Она живет с металлом в позвоночнике и перегрызает хребты мужчинам. Улыбается, но от нее веет холодом. Такой портрет набросает хлипкий представитель сильной половины человечества, который ропщет рядом с ней. Рядом со мной. В тени меня.
